Когда-то в детстве мы с Саней не были знакомы, поэтому сначала встала на горные лыжи я, а потом просто поставила на них Саню, упихав его в старые пластиковые ботинки. Но теперь все по порядку. В детстве мы с мамой часто ходили на Воробьевы горы (тогда еще Ленинские). Там был подъемник-бугель, старый такой, на который самим надо было пристегиваться. Вообщем, там зимой народ катался, а я стояла часами внизу и смотрела, как они это делают. Мама вроде даже пыталась пристроить меня в секцию по горным лыжам, но, как обычно меня туда не взяли, поскольку таких крупных девочек ? берут только в баскетбол с волейболом, да и лет мне уже было многовато (больше 10). Так я смотрела и смотрела, пока лет в 15 не выяснила, что сосед на даче катается на лыжах. Мама попросила его меня поучить. С этого все и началось.

На даче у нас есть большой овраг, в одном его месте в березовой роще все и катаются. Подъемниками, естественно, не пахнет, но народ даже с соседних станций приезжает ногами потопать. И так мне выдали ботинки жены соседа. Помню, они были белые, пластиковые и с одной клипсой (туристические тогда вроде назывались). Меня в них упихали, выдали какие-то старые лыжи (Polsport или Mladost, не помню), и мы отправились в овраг. До него минут 5 пешком. Сосед обычно туда ездил на лыжах коньком. Не сложно догадаться, что у меня так не получилось… В результате, лыжи мои вез он, а я ковыляла просто в ботинках. Доковыляла я в таком режиме до дна оврага и там поняла, что сейчас просто рухну. Плохо стало от ботиночек-то с непривычки. Добравшись до верха и посидев на лавочке, впихнулась обратно в ботинки и начала учиться с перерывами каждые 10 минут на вылезание из ботинок… Процесс помню смутно, поворачивать упорно не получалось, с завидной периодичностью тормозила, обняв очередную березу на склоне…

Кажется на следующий год, или может в тот же, мне все те же соседи выдали старые ботинки и все те же лыжи. Ботинки были размера на два больше, на всех положенных клипсах и не жали!!!!!!!! Кататься я стала уже одна: утром вставала до рассвета и бежала на час на горку, пока никого не было усердно пыталась что-то изобразить. Хорошо было только в школьные каникулы: я была свободна и на склоне никого не было. Можно было падать и мучаться сколько угодно, никто не видел. Ну, изредка, конечно, кто-то мешал моему уединению и начинал давать советы, чем меня раздражал еще больше: я не просила.

Потом еще года три я так и каталась по выходным и каникулам (уже студенческим) в нашем овраге, в старых штанах, на которых уже из-за заплаток не было видно оригинальной ткани и маминой куртке. Только вот лыжи с ботинками мне купили свои. Лыжи мне купили Elanы, ростом 175 (чуть больше меня), крепления Marker 4 (вроде самые крутые на тот момент) и ботинки Salomon (голубые такие на одной клипсе), все, кажется, стоило 175 баксов. Палки у меня были старые мамины от беговых лыж, с такими большими металлическими кольцами. Все было бы классно, только ботинки жутко жали. Разнашивать их приходилось за несколько дней до одевания, иначе ноги сжимало так, что свет мерк… Ошиблась я с ботиночками, не мои были. Чтоб я понимала…

Так я дожила до 3 курса. И тогда у моей лучшей подруги возникла идея поехать на Кавказ кататься на лыжах. Кажется, до этого они предыдущей зимой ездили во Мценск, и она там пыталась научиться кататься. Вообщем, в результате на Кавказ поехали без нее. Я взяла у нее напрокат палки, а мама подарила мне суперкомбинезон Tirolia, самый что ни на есть современный, очки купили по принципу «подешевле», варежки были простые шерстяные, также был куплен станковый рюкзак на 110 литров, дабы все влезло. Поехали я и однокурсники моей подруги: Катя и Вовка. Катя каталась с детства и хорошо. Вовка, хоть и был с Западной Украины, по-моему, встал на лыжи только после знакомства с Катей. У ребят был типа медовый месяц.

Ехали на поезде до Нальчика из целей экономии, кататься должны были 6 полных дней. Доехали без приключений, поселились в Чегетской трешке, составили кровати в один ряд (зато все видно с постели окно с соснами), чем очень удивили горничную (она аж три раза к нам заходила на это чудо посмотреть). Утром следующего дня пошли кататься для начала на Мир (нам посоветовали, сказали, что там попроще). Кто был на Эльбрусе, тот знает, что в самом начале на Мире куча валунов и крутовато будет. Вот такие попроще. Кое-как я там сползла. Достаточно быстро выяснилось, что я не умею делать две вещи: ездить траверсом и … тормозить. Ну, не требовалось в овраге тормозить… Так я, летая на бешеной скорости большими дугами от поворота до поворота и тормозя задом, доехала до лыжни, которая выходит к Кругозору и … заехала несколько выше лыжни на склон. Надо было попасть на лыжню, чтобы ехать прямо. Если проскочить лыжню, то далее такой легкий обрывчик с достаточно крутым уклоном, усыпанный остренькими такими камушками, как Луна кратерами, только вместо ям так острые концы. Попадать туда совсем не хотелось. Я долго готовилась под подбадривающие крики Кати и решила, что я поверну сначала налево, а потом быстро направо и попаду на лыжню. Напоминаю, что траверсом я ездить не умела. В результате, налево-то я повернула, а направо - нет, и поехала на полной скорости к обрывчику на шпильки камешков на полной скорости. Поскольку тормозить я тоже умела только задом, это я и сделала, но скорость движения не изменилась… Каким-то чудом я скрестила лыжи и остановилась. Лыжи наполовину висели в воздухе. Двинуть ногами я не могла, дотянуться до креплений тоже. За мной ехал како-то молодой человек, передвигаясь еще хуже меня, но он подполз ко мне и отстегнул мне одну лыжу. Я была свободна.

Второй спуск примерно с половины я проехала на мягком месте, мне все время казалось, что я сейчас опять промахнусь мимо этой лыжни. Но все закончилось удачно. Спустились мы вместе с Вовкой и собирались уже ехать вниз, но Катя поехала наверх, и мы, подумав, сделали тоже самое. Это было самое верное решение. Третий спуск я проехала на одном дыхании, получив массу удовольствия.

На следующий день был Чегет, вторая очередь. Ситуация с Эльбрусом повторилась один в один: первый спуск с трудом, но хоть как-то, второй -обливаясь слезами, я медленно ползла вниз. К сожалению, во время моего второго сползания, Катя повредила мениск, и мы поехали с ней вниз на канатке, я с двумя парами лыж и одними палками, Катя - с мениском, опираясь на другие палки.

А потом я поехала, хреново, без техники, но я ехала. Это было здорово. Потом много позднее, лазая летом по Альпам в Германии, я поняла, что я боюсь высоты… Но я смогла победить и Эльбрус, и Чегет, и свой страх.

В следующий раз я попала на Чегет три года спустя, уже на свои деньги и со своими палками и нормальными варежками. Больше в экипировке ничего не изменилось. Денег было мало. Поехала я со знакомым с предыдущей на тот момент работы, жили мы у Сапиры в коттедже, которая до конца нашего пребывания была уверена, что мы муж и жена, и очень недоумевала, почему мы не сдвигаем кровати. Знакомого звали Юрой. Юрка катался в раннем детстве, а сейчас купил себе все новое и решил опять освоить. Первый день он катался с инструктором, а я одна на Мире. Поскольку в каждый мой приезд в Приэльбрусье приходят снегопады, то в тот год снег пошел ровно с нашим приездом, хотя до этого до середины февраля снега не было. Итак, в какой-то раз, поднявшись на Мир, я осталась одна: все пошли в кафе пережидать пургу. Поскольку одной в кафе скучно, я решила ехать вниз. Полдороги все было хорошо, но потом я поняла, что я не знаю где я. Я сильно забрала вправо, а народу на склоне никого, видно не дальше 2 метров. Пытаясь вернуться назад я попала на лед и не удержавшись почти упала. До низу я все же доехала, там меня ждал Юрка, который хотел домой и мы поехали на вагончике в Азау. Это меня и спасло. Когда мы доехали до Терскола, на ногу я наступить уж не могла. Два дня я каталась на канатке от кафе до кафе. Нога не разгибалась. Как у Кати три года назад. На третий день я все же разогнула ногу и залезла обратно в ботинки. Они, кстати, чудесным образом перестали мне жать и вели себя уже как валенки. Ощущение было, что я первый раз на Чегете: я могла заставить себя повернуть только в одну сторону. Перенести тяжесть на больную ногу… Я не могла себя заставить это сделать. Опять, ревя и с трудом шевелясь, я съехала вниз по первой очереди под опорами, потом еще и еще. Вроде наладилось...

По дороге в Терскол мы познакомились с двумя мужчинами: Николаем и Анатолием Николаевичем. Николаю было 38, и он был в прошлом инструктором, Анатолий Николаевич был просто милым дедком. В результате где-то с пятого дня пребывания в Приэльбрусье я каталась только с ними. Они брали меня с собой на ближние юга, где я зарывалась в целину (дальние всегда на моей памяти были закрыты и лавиноопасны, а главное, там было не меньше чем по пояс), они объясняли мне, как ездить по буграм чегетской классики, как вообще правильней ездить. В последний день они меня сдали какому-то еще знакомому дедку, который на общественных началах обучал всех желающих знакомых. Я научилась ловить кайф на буграх под опорами первой очереди. Это оказалось здорово и совсем не страшно.

На следующий год я могла поехать в горы только на Новый год, но никто из моих знакомых не мог. Я нашла компанию через Интернет, на сайте каяк.ру, мальчика, который только встал на доску, звали его Алгол (это не имя по паспорту, естественно). Познакомились мы очно при покупке билетов, а через месяц поселились в квартире с еще одним товарищем, с которым познакомились вообще ровно перед заселением. Как ни странно, мы классно уживались втроем: три совершенно разных человека, никогда не знавших раньше друг друга. На горе я была опять одна, но в первый же день я очень устала (чувствовала себя хреново) и начала падать через каждые 5 метров на выкате с Чегета. Я даже лыжи не могла одеть с первого раза, просто все части тела не слушались. Одни товарищ решил мне помочь, так мы и познакомились с Борисом. Как-то в Приэльбрусье мне всегда везло на великовозрастных мужиков. Большую часть срока я откаталась с ним, поняв, что оказывается я катаюсь не так уж плохо. Остальное время я кувыркалась одна в снегу иногда по уши на ближних югах, на дальние и на севера, по-моему, никто не совался. Каждое утро пытались отстреливать лавины с семерки, сгоняли всех с поляны. Эльбрус не работал, там снесло электроопору лавиной. Вообщем этот год добавил мне уверенности в своих силах.

Весь следующий год я потратила на то, чтобы уговорить Саню поехать со мной в Приэльбрусье. Последние два месяца ушли на дополнительные уговоры его мамы. Все сдались и я начала поиски оборудования для него. Лыжи свои старые дал нам Вовка, ботинки мы купили б/у через Интернет, палки и перчатки новые. Костюм купить не успели. С этим барахлом мы поехали на 12 декабря учиться в Волен. Я первый раз была на подмосковных курортах (овраг не в счет). Саню я на час сдала инструктору за какие-то совершенно безумные деньги. Вернувшись с обучения, он сказал, что все ясно, инструктор ему больше не нужен, но все полный ацтой. И поехал он кататься на «взрослую» горку. На горке был очень неплохой ледок и в результате Саня более или менее поворачивая и тормозя первую половину спуска, в середине не удержавшись, съезжал вниз по прямой на бешеной скорости, тормозя почти об очередь. Возможно, мне было страшнее, чем ему: я-то прекрасно понимала, что на Чегете-Эльбрусе так ездить нельзя. С этим мы и уехали, под вопли Сани: «что тебе в этом нравится?». За оставшееся до нового года и поездки время мы купили ему куртку со штанами в целом баксов за 100 в клевом подпольном магазинчике, в последний день перед отъездом я ему купила в Альпухе очки, и мы поехали.

Приезд требует особого описания. Насчет трансфера мне удалось договориться из Москвы, а вот с квартирой было глухо. В результате, доехав до базы МБС и узнав, что там вроде есть 2 места, я оставила там Саню без вещей, но с лыжами, а сама поехала наверх в поселок разведывать ситуацию там. Места в МБС очень быстро обломались, и Саня остался один в темноте на Терсколькой дороге, где он был первый раз в жизни и ничего не знал. До сих пор мне это припоминает. К счастью, начальник МБС над ним сжалился и отвез его в Терскол, где мы нашли друг друга при помощи мобил. Квартиру я нашла очень быстро, у местной учительницы, она как раз искала двоих к двум уже имевшимся квартирантам.

Утром мы поехали на Мир. Снега было, как водится, немного (я только приехала). Спускать Саню с самого верха я не рискнула, и ему пришлось сползать верхние камешки вниз пешком. Далее мы поехали. Инструктора он отказался брать наотрез, и пришлось им быть мне. Хотя какой из меня инструктор, сама с трудом катаюсь. Но осознание ответственности за другого придало мне силы и уверенности, и через часа полтора постоянных падений в мягкий снег носом мы доехали до Кругозора. Там осели пить чай в Макуше, до бара на станции не доползли. Вообщем, Саня выпил чашек 10 чая, я только успевала ему его подтаскивать и удивляться, куда в него влезает.

Когда я поняла, что он более или менее пришел в себя, я предложила ему перебазироваться в бар на Кругозоре, а сама собралась ехать наверх. Но он меня одну не пустил и поехал со мной. Так дальше он со мной и ездил везде, никуда не пуская одну: и вниз с Кругозора, и по первой очереди Чегета, только один раз я съехала с нашим соседом под опорами первой очереди без Сани. Так, научился кататься Саня. Надо заметить, что мужики осваивают горные лыжи значительно быстрее женщин и гораздо с большим успехом.

Вернувшись в Москву, мы стали иногда ездить в Сорочаны-Степаново-Волен, сильно удивляясь, что единственная трасса в Сорочанах, по которой хоть как-то можно ехать - черная. А летом мы начали строить планы на зиму, размышляя об Австрии. Осенью я обнаружила, что Саня хочет кататься не меньше меня, и с упорством маньяков мы оба тусовались на горнолыжных конфах и ездили проверять Воробьевы горы после каждого снега. И купили путевку в Австрию на Новый год.

Итак, мы едем в цивилизованные горы.